Однако банки сейчас ждут дальнейших шагов от ЦБ РФ по снижению ключевой ставки и послаблениям в части кредитования, иначе даже при низких ставках они не смогут удовлетворить кредитный спрос, что может привести к новому структурному кризису. Об этом в интервью ТАСС в преддверии ПМЭФ-2025 рассказал заместитель председателя правления, финансовый директор Сбербанка Тарас Скворцов.
— Как идет реализация текущей и началась ли уже подготовка новой стратегии? Ожидается ли корректировка стратегии развития группы Сбербанка до конца ее реализации?
— Мы сейчас находимся на экваторе текущего стратегического цикла. В Сбере стратегия утверждается на три года, действующая ставит цели на 2024-2026 годы. Ранее мы использовали стандартный пятилетний цикл, но скорость изменений настолько выросла, что цели становились неактуальны. Три года позволяют точнее понимать внешние условия, лучше определять задачи и оценивать их выполнение.
В настоящий момент мы идем в соответствии с целями действующей стратегии. В том числе это видно по финансовым показателям: рентабельность капитала составляет 24%, мы стабильно выплачиваем не менее 50% от дивидендов и при этом достаточность капитала по группе (Н20.0) достигла 14% по итогам первого квартала. Планируем добиться выполнения утвержденных целей как по итогам текущего года, так и в будущем году, поэтому сейчас нет никаких предпосылок для корректировки стратегии. Формирование новой стратегии до 2029 года начнем в следующем году.
— Вы не любите давать конкретные прогнозы по прибыли, но хотелось бы услышать ваше мнение об ожиданиях по этому году?
— Мы нацелены на выполнение в 2025 году рентабельности капитала на уровне не ниже 22%. С учетом наращивания капитала это достижимо только при условии роста чистой прибыли в абсолютном размере к уровню 2024 года. По итогам первого квартала по группе и пяти месяцев 2025 года по банку мы идем с небольшим запасом, но вторая половина года будет сложнее — слишком долгий период высоких ставок все сильнее тормозит экономический рост, что приводит к проблемам у заемщиков и резко тормозит рост кредитного портфеля.
— А что ждет банковский рынок в целом в плане прибыли?
— Что касается банковского сектора, то здесь пока обратная ситуация — прибыль за четыре месяца сократилась почти на 20% год к году. Я считаю, что по итогам года сектору будет очень трудно выйти на результат 2024 года, скорее всего ниже. Главная причина — это резкое торможение экономического роста. Банки — важная часть экономики, и их показатели тесно коррелируют с общей динамикой ВВП и финансовым состоянием их клиентов.
— Ранее вы говорили, что Сбер будет стремиться направить на дивиденды за 2025 год половину прибыли, складываются ли предпосылки для этого сейчас и можно ли снова ожидать рекордных дивидендов?
— Согласно действующей дивидендной политике, мы направляем на выплату акционерам не менее 50% чистой прибыли при соблюдении условия поддержания показателя достаточности капитала на уровне не ниже 13,3%. На конец первого квартала текущего года норматив Н20.0 составил 14%. Мы стремимся до выплаты дивидендов в третьем квартале нарастить его до 14,8%, чтобы компенсировать эффект уменьшения капитала в размере 1,5%.
В части дивидендов за 2025 год, выполнение целей по ROE в 22% создаст условия для следования утвержденной дивидендной политике. Но на достаточность значимое влияние оказывают внешние факторы, в том числе курс рубля, динамика котировок на рынке ценных бумаг, прежде всего на рынке облигаций, размер ключевой ставки и неожиданные решения регулятора по макропруденциальным надбавкам. Если все пойдет по нашему сценарию, то третий год подряд мы выполним наше обещание по дивидендной политике.
— Ряд финансовых институтов приняли решение выплачивать промежуточные дивиденды, не пересмотрел ли свои подходы в этом плане Сбер?
— Решение о выплате дивидендов принимается исходя из множества факторов, таких как финансовое состояние, стабильность доходов, показатели ликвидности и капитальной базы, а также общая макроэкономическая обстановка. Сейчас Сбер придерживается своего подхода, предусматривающего выплату дивидендов один раз в год после завершения финансового года. Для нас надежность Банка и достаточность капитала — всегда на первом месте. При этом из-за высокой волатильности рынка достаточность капитала может оказаться под большим давлением. В этом вопросе очень важна предсказуемость.
И самое главное ведь не в том, с какой периодичностью выплачиваются дивиденды, а в их совокупном размере за год, поэтому если коллеги выплачивают 10-20%, то наши акционеры получают 50% и поэтому находятся в гораздо лучшем положении. Мы видим их растущее доверие к Сберу: — количество акционеров достигло 2 млн человек, а по объему вложений в народном портфеле Сбер в несколько раз превосходит другие компании, причем почти все в десятке не являются банками, а таким компаниям проще — им не нужно держать запас капитала по требованию регулятора.
— Вы ожидаете продолжение тренда на ухудшение качества розничного и корпоративного портфеля? Как оцениваете проблемную задолженность и способность крупных компаний — клиентов Сбера с ней разбираться? Когда можно ожидать перелома тренда и на фоне каких факторов?
— Да, мы еще не подошли к моменту разворота негативного тренда. Вероятно, в последующие кварталы стоимость риска и в рознице, и в корпоративном кредитовании вырастет. При этом по Сберу мы уложимся в целевой ориентир — не выше 1,5% за 2025 год. Лучше других сегментов выглядит ипотека, хотя и здесь значимое снижение выдач к прошлому году сопровождается ростом доли проблемных кредитов.
В корпоративном сегменте высокая ключевая ставка создает давление на корпоративных клиентов за счет роста нагрузки по кредитам. Мы готовились к этому и создали значимые резервы на опережение, поэтому пока идем чуть лучше нашего прогноза. При этом есть отрасли, которые находятся под повышенным вниманием, например, коммерческая недвижимость, автодилеры, fashion индустрия и ряд других. Мы наблюдали всплеск спроса на недефолтные реструктуризации в корпоративном сегменте в марте и апреле, также присутствует сезонный характер, есть трудности у отдельных заемщиков. Если цикл снижения ключевой ставки не будет сильно растянут во времени, то есть шанс обойтись меньшими потерями, в противном случае доля дефолтов будет расти.
— Как вы оцениваете риски появления пузыря на первичном рынке жилья, о котором недавно говорил ЦБ?
— Для пузыря на ипотечном рынке нет ключевого условия — доступной ипотеки. Именно поэтому вывод ЦБ о пузыре выглядит несколько странно: обычно о пузыре говорят, когда много заемщиков одновременно стараются взять ипотеку, банки ослабляют кредитные условия — стоимость квартир сильно растет. В настоящий момент мы, напротив, имеем дело с ужесточением банками кредитных условий, с рекордно высокими ставками на вторичном рынке, ужесточением доступности программ господдержки на первичном рынке. В этих условиях рост цены квадратного метра ведет к снижению доступности жилья в ипотеку. Но надо не забывать о сохраняющемся росте зарплат, и то, что ключевые метрики доступности по мере снижения ставки будут улучшаться. В своем исследовании ЦБ использовал методику иностранного банка, которая на текущем этапе в минимальной степени применима к российским реалиям.
— Как вы считаете, несет ли существенные риски рассрочка на рынке жилья для заемщиков?
— В части рассрочки — в России не существует единого стандарта рассрочки, предоставляемой застройщиками. В силу этого сложно ответить однозначно о рисках рассрочки для покупателя жилья. Основные риски возникают в случаях неспособности заемщика продолжить вносить последующие платежи. В случае, если квартира в рассрочке продается по завышенной цене, риск получения убытков возрастает. В этой схемы большие риски берут на себя застройщики, я не уверен, что у них достаточно опыта и компетенций, чтобы ими эффективно управлять. Если доля рассрочки продолжит расти, то ни к чему хорошему это точно не приведет.
— Ощутил ли уже Сбер влияние отмены комиссий для застройщиков по ипотеке?
— Что касается отмены комиссии для застройщиков, то это уже привело к снижению выдач в сегменте, где стоят завышенные требования ЦБ по риск-весам. Теперь заемщикам приходится вносить более высокий первоначальный взнос — 30% и более, иначе кредит получить почти невозможно. С другой стороны, снижение ключевой ставки поддержит спрос — Сбер уже выдает рыночную ипотеку на 2-3,5% дешевле, чем это было до заседания ЦБ 6 июня.
— Ранее вы сообщали, что Сбербанк рассчитывает завершить работу по выделению заблокированных активов до конца 2024 года или в 2025 году. На каком этапе сейчас эта работа?
— Сейчас этот инструмент для Сбера недоступен. Мы изначально планировали выделение активов в рамках №292-ФЗ и направляли в ЦБ перечень. Но в дальнейшем регулятор пересмотрел условия и ужесточил подход к выделению банками заблокированных активов и пассивов на отдельное юрлицо, что в результате потеряло для нас смысл.
Поэтому сейчас ведем работу с заблокированными активами в рамках стандартных процессов урегулирования. И каждый квартал нам удается уменьшать портфель заблокированных активов.
— Как на данный момент развиваются не финансовые сервисы и какие планы по их дальнейшему развитию?
— Интеграция нефинансовых сервисов — важный фокус для Сбера, который позволяет наращивать вовлеченность наших клиентов и частотность взаимодействия с ними. Бесшовность клиентского пути в различных сценариях для потребностей человека — это важный элемент нашей стратегии. Мы работаем над развитием экосистемы разнообразных сервисов, используемых в повседневной жизни, и самостоятельно и с помощью партнеров, чьи услуги дополняют наши собственные предложения. Один из примеров — подписка СберПрайм, куда интегрированы различные сервисы: начиная от надбавки по сберегательным продуктам и заканчивая доставкой еды и арендой самоката. На клиентов мы смотрим также и с точки зрения такого показателя как CLTV (customer lifetime value, метрика, используемая для оценки прибыли, которую компания может получить от своего клиента за время его пользования продуктами и сервисами — ТАСС). Нам важна не прибыль в моменте, а долгосрочные отношения с клиентом.
Часть наших сервисов уже в положительной зоне, где-то пока сохраняется инвестиционная стадия, но мы видим четкие перспективы по выходу в прибыль.
— Вопрос, ставший уже традиционным: когда можно ожидать переломного момента в денежно-кредитной политике ЦБ?
— Все факторы показывали необходимость снижения ставки: динамика кредитования очень низкая, нарастающие проблемы в экономике по многим секторам, сбережения растут очень высоким темпом, спрос на персонал сокращается. Да, ставку снизили до 20%, но разрыв между инфляцией и ключевой ставкой остается слишком большим, чтобы избежать серьезных негативных последствий для экономики и для банковского сектора в том числе. Мы ждем дальнейших шагов от регулятора по снижению ключевой ставки. Но очень важно не забывать и про беспрецедентные меры ужесточения на кредитование, которые были введены в последние годы широким фронтом, местами они носят запретительный характер. Их тоже необходимо ослаблять одновременно со ставкой, иначе даже при низких ставках банки просто не смогут кредитовать в соответствии со спросом, и это вызовет новый структурный кризис, когда ставки по кредитам не будут коррелировать с динамикой ключевой ставки.